Каждый год, как обычно, во всех сферах подводятся итоги, и сфера искусства не является исключением. Практика подведения этих итогов в формате рейтинга — не просто обыкновение, но и обязательство, в чем-то даже почетное: составляющая рейтинг институция, безусловно, претендует на власть или, по крайней мере, на значимость в своей сфере. Тем выше ответственность. Особенно в нашем деле, в котором играют решающую роль не объективные, а креативные, с трудом определимые критерии.
Все последние годы практика составления рейтингов двигалась по накатанной колее и ориентировалась на международные образцы. Планку качества задавал журнал «Артхроника», после закрытия которого инициативу перехватило интернет-издание «Артгид». Рейтинг и в том, и в другом издании определял 50 наиболее влиятельных людей в современном искусстве и ориентировался на достижения истекшего года. Последние два раза «Артгид» вычленил в отдельный список топ-20 наиболее влиятельных художников, до того «конкурировавших» в общем зачете, — что тоже по-своему логично. В первую очередь потому, что, несмотря ни на какие кризисы, инфраструктура искусства за последние годы разрослась весьма ощутимо — увеличилось и число площадок, и количество посетителей, за которых развернулась настоящая борьба. Как следствие, возросли и амбиции руководителей организаций. Если кто и «остался при своем» — это галеристы, которые от публики не зависят и в нынешних условиях способны лишь на минимальный «подогрев» еле теплящегося рынка. Их количество в кризисное время практически не меняется — на две столицы приходится всего не более двух десятков имеющих хоть какую-то социальную значимость галерей.
Мне несложно оценивать качества и степень объективности существующих рейтингов — я в них не числюсь и смотрю на процессы со стороны. В то же время я прекрасно понимаю механизмы оценки — благо неоднократно приглашался составителями рейтингов в качестве эксперта. Для нас, людей, вовлеченных в рынок искусства не косвенно, через производство выставок или музейных экспозиций, а напрямую, через продажу произведений искусства и тем самым через придание им материальной ценности, составление рейтингов очень важно. В нынешнем году некоторые аспекты этой процедуры вызывают обеспокоенность, а то и нарекания. Есть о чем поговорить.
Рейтингов два. Кроме «Артгида» собственный рейтинг вот уже второй год публикует газета The Art Newspaper Russia (далее TANR). Рейтинг TANR шире «по полномочиям», и в нем определяются лица, влиятельные во всем (а не только в современном, как у «Артгида») российском искусстве. Тем не менее круг героев рейтингов «Артгида» и TANR во многом пересекается — понятно, что примерно двадцать человек в арт-среде (в их числе директора крупнейших государственных институций, а также владельцы и иногда директора могучих частных институций) обладают универсальным влиянием. Фамилии в первых строках рейтингов обоих изданий в основном одни и те же, и интрига каждый раз только в том, кто расположится на каком месте. Имена Иосифа Бакштейна, Ольги Свибловой, Михаила Пиотровского, Марины Лошак, Василия Церетели, Романа Абрамовича и Дарьи Жуковой и других ключевых фигур арт-сцены воспринимаются как очевидные, а их отсутствие в рейтинге — как нонсенс. Но свежий интерес вызывают всегда последующие «десятки», и незримая борьба ведется за то, кто расположится вслед за «тяжеловесами». Именно в этой части выбор критериев и точность подсчетов наиболее важны. Именно здесь и возникают сбои.
У всех рейтингов есть три аспекта: кто голосует (эксперты), как голосуют (технологии) и за кого голосуют (персонажи). Добиться объективного рейтинга на самом деле означает справедливо связать первый аспект с третьим, и сделать это возможно только при верном выборе критериев для голосования. «Артгид», избрав в целом справедливую систему оценки, допустил вольность именно в критериях отбора: за основу оценки были взяты достижения персоны в ушедшем году, но комментарии к рейтингу показали, что на самом деле соответствие этому критерию было условным. В каких-то случаях оценка базировалась на «сумме заслуг» того или иного человека в большей степени, чем на конкретных действиях (например, понятно, что Герман Титов вошел в рейтинг не только за вышедший в его издательстве в прошлом году двухтомник «Медицинской герменевтики»). Но тогда и критерием для отбора должны быть не достижения истекшего года, а некий абстрактный аспект «влиятельности», который большинство из нас неявно ощущает и который также вполне может подлежать подсчету. Однако по этому критерию целого ряда персон в списке не хватало. В иных случаях место в рейтинге присваивалось за анонсированные, но пока не реализованные достижения (например, Рему Колхасу за строящееся здание Музея современного искусства «Гараж» или Ирине Антоновой за объявление о строительстве Музейного городка). Присутствие Антоновой в рейтинге вызывает и другой вопрос: непонятно, каким образом будущая перестройка музея классического искусства может повлиять на искусство современное. Вопросы вызывает и аффлированность некоторых лиц с составителями рейтинга, и в частности, присутствие в нем аж шести человек, так или иначе связанных с «Гаражом». Это довольно серьезная цифра: шесть человек — это 12% от общего числа «топ-50», и получается, что почти каждый десятый человек в рейтинге имеет непосредственное отношение к этому музею. Но несмотря на обозначенные искажения, неточности подсчета и оплошности отбора, портрет сообщества, стремящийся к объективности, в этом рейтинге все равно узнается, и это главный его результат.
Этого нельзя сказать о конкурирующем рейтинге, который составляет газета TANR. Этот рейтинг, как уже говорилось, вроде бы шире по охвату и претендует на то, чтобы выстроить всех деятелей искусства в подобие иерархии. Получается плоховато: кажется, что система оценки и уж тем более критерии здесь вообще ни при чем, хотя составители рейтинга в предуведомлении старательно описывают многоступенчатый процесс его создания, который вроде бы должен привести к объективным результатам. Интересно, однако, проанализировать этот процесс поподробнее, чтобы понять, что скрывается за образом «влиятельности» по версии TANR. Один из эпизодов этого процесса разворачивался в режиме реального времени и при непосредственном участии многих из нас. Я имею в виду народное голосование за 150 отобранных редакцией персон, результаты которого были опубликованы с комментариями Алёны Лапиной. Оно вызвало шквал возмущения в социальной сети Facebook и за ее пределами и дало настолько неадекватные результаты, насколько только можно вообразить. Вопросы вызвало прежде всего то, что некоторые имена из предложенного для голосования списка участников вообще не были знакомы художественному сообществу. Следовательно, тут были ни при чем ни критерии «влиятельности», ни достижения за истекший год. У редакции явно имелось свое мнение на этот счет. Слово «редакция» здесь ключевое — эксперты при составлении списка участников не понадобились вовсе.
Мне, а также многим моим коллегам и друзьям стало искренне интересно, как составляются рейтинговые списки в отсутствие экспертов и критериев отбора персон для голосования. Главный редактор издания в ответ на мой личный запрос по электронной почте отделалась краткой отпиской, что список для голосования «составлялся сотрудниками редакции, выражает мнение редакции... и редакция оставляет за собой право не комментировать свой выбор». На официальный запрос по электронной почте от пресс-службы моей галереи ответа вообще не последовало, но в телефонном разговоре по поводу критериев попадания в рейтинговый список было объяснено, что основным критерием для его составления является «цитируемость в нашем издании», а также «другие критерии». Главным же источником информации для редакции был их собственный прошлогодний рейтинг — об этом неоднократно говорится на сайте издания. Создается ощущение, что редакция в начале года всем составом читает предыдущие выпуски собственного издания, чтобы самих себя убедить в том, что на их страницах звучит только правда и ничего кроме правды. И предлагает всем присоединиться к этим выводам, не задавая вопросов. По сути это превращает рейтинг в этакий дневник школьницы, которая проставляет в нем всем знакомым плюсики и минусики в зависимости от сиюминутных симпатий.
Вроде бы все понятно, нечего и обсуждать. Многие так и поступили, отделавшись краткими комментариями в личных аккаунтах. Но интересным на самом деле оказывается следующее. Попытки всех звонивших в редакцию известных мне людей с целью выяснить хоть что-то про загадочные критерии отбора в замкнутый на мнение редакции рейтинг неизбежно приводили к переключению на коммерческого директора TANR Сергея Черкасова, ответственного за размещение рекламы на страницах издания. При этом другие сотрудники редакции, включая непосредственных составителей рейтинга, на контакт не выходили. И это кажется странным только на первый взгляд — учитывая открыто декларируемый интерес издания к размещению на их страницах рекламы, все в норме. Я был в числе тех, кому незадолго до Нового года предложили оплатить рекламу в TANR, однозначно объяснив, что без этого связанные с моей галереей события не будут представлять информационного интереса для редакции. Как в циничном анекдоте, «нет ножек — нет мультиков». Я взял тогда паузу с обещанием подумать. И, само собой, своей фамилии в «народном» списке не обнаружил, что немного удивило (дело даже не в каких-то личных прошлогодних свершениях, но в элементарном следовании информационной объективности — согласно подсчетам ресурса medialogia.ru, моя галерея входит в число ста наиболее упоминаемых в прессе российских учреждений культуры; в рейтинге журнала Forbes я вхожу в топ-3 отечественных галеристов). Хотя чему удивляться: даже поверхностное сопоставление списка персон в рейтинге со списком рекламодателей газеты наводит на мысли об их корреляции. И заодно объясняет присутствие некоторых не самых известных имен, о котором говорилось выше.
В принципе, подобное отношение медиа к частным культурным институциям мне знакомо — в свое время журнал «Артхроника» (на последнем этапе своего существования) в ответ на сетования, что о происходящем в галереях нет публикаций, не брезговал присылать письма с призывами платить за рекламу в их издании. Издания привыкли считать, что информационные поводы у них найдутся всегда, были бы страницы. И реальный художественный процесс тут, в общем, ни при чем.
Однако все интересное было впереди. На следующий день после публикации на сайте TANR списка для народного голосования начались и вовсе необъяснимые вещи. Число входящих в список персон росло с каждым часом. Интересно было бы узнать, чем объяснялась внезапно возникшая необходимость включить туда некоторых лиц — просветлениями в памяти сотрудников редакции или сговорчивостью этих самых лиц в отношении рекламных контрактов с газетой. К вечеру двое персон без объяснения причин выбыли (самоотвод?). А за оставшихся публика принялась голосовать со всей проистекающей активностью и абсурдностью. Феерические результаты, появлявшиеся в процессе голосования, заставили сообщество несколько дней недоуменно обсуждать происходящее, определяя этот процесс как «битву питерских с ростовскими»: первые дни в рейтинге отчаянно лидировали владелец ростовской галереи 16th Line Евгений Самойлов и создатель Savina Gallery из Санкт-Петербурга Лиза Савина. Нелепую ситуацию в итоге спасло то, что вперед в рейтинге вырвались коллекционеры — Манашеровы и Семенихины. Но дался этот результат ценой усилий, скорее связанных с числом нажатий на кнопку, — без труда выяснилось, что просчеты технологий при выполнении несложных манипуляций позволяли производить голосование за одну и ту же персону неограниченное число раз.
Все это было бы смешно, если бы не было так грустно. Опубликованный на днях «итоговый» рейтинг TANR, выведенный уже не народным голосованием, а с участием приглашенных экспертов, продемонстрировал, что издание пошло по пути наименьшего сопротивления, включив в него руководителей всех значимых столичных арт-институций, несколько дежурных имен меценатов, а также друзей редакции (как иначе объяснить присутствие в рейтинге руководителя пиар-агентства и ряда других лиц, нашумевших в основном своим присутствием на страницах издания?). Здесь нет собственно рейтингования, потому что редакция не способна на подсчеты и их мотивацию — все лица после пятидесятого места просто размещены в алфавитном порядке. Треть мест в списке — это директора институций, большей частью рекламодателей издания. Но главный результат рейтинга, о котором с гордостью сообщено в предваряющем тексте, — что издатель TANR Инна Баженова вошла в «топ-10», что, безусловно, оправдывает затраченные на издание средства. Газета в этом смысле — справедливое зеркало нашей общественной жизни, основными составляющими которой остаются покупка себе привилегий и поклонение начальству. Даже странно, что так мало чиновников Министерства культуры вошло в рейтинг, — зато его руководитель Мединский удостоился аж седьмого места. И это снимает вообще все вопросы, в частности, тот, который задает во вступительном слове редакция: кто такой Игорь Забел? Какая, в самом деле разница, кто он такой, если у нас равнение на Мединского? Теперь можно и «искусство» по-немецки с ошибками писать (kuenste). Что ж, The Art Newspaper Russia вполне в тренде, демонстрируя равнение на официальный курс. А я лично полностью удовлетворен: видеть свое имя в списке, возглавляемом нынешним министром культуры, для меня было бы позором.
Конкурс на самые стройные ноги. 27 июля 1948, Калифорния.